Первая мировая война принесла за собой новую литературную эпоху, стали появляться писатели, «лейтмотивом творчества которых стал болезненный «расчёт с прошлым» без обретения настоящего и надежды на будущее. Речь идёт о литературе «потерянного поколения», получившей это название благодаря Гертруде Стайн, как-то мимоходом назвавшей поколение молодых людей, прошедших войну, потерянным поколением, и Э.Хемингуэю, употребившему эти слова в качестве эпиграфа к своему первому роману «И восходит солнце» и тем самым придавшему этому образу права литературного термина»1.
Крупнейшими писателями «потерянного поколения» стали Р.Олдингтон, Э. Хемингуэй, У. Фолкнер, Э.М. Ремарк и др.
Роман «На Западном фронте без перемен» был написан Ремарком в 1929 году, в тот самый год, когда для Европы начинался период Великой Депрессии. Книга имела огромный успех, в первую очередь благодаря небывалой реалистичности описанных событий.
В романе Ремарка рассказывается о страшной исторической трагедии XX века – Первой Мировой войне. Рассказать о ней пытались многие писатели, но лишь немногие сумели передать те настроения, которые действительно были близки человеку, который пережил это ужасное время. Ремарку это удалось, потому что он участвовал в военных действиях, которые описывал.
«С ноября 1916 года 18-летний Эрих Мария Ремарк стал добровольцем в батальоне запаса 78-го пехотного полка 1-го рекрут-депо. С января 1918 года его назначили на Западный фронт во 2-ую гвардейскую резервную дивизию. Почти год он провел на передовой во Франции и Фландрии, получил пять ранений, после одного из которых только чудом остался жив»1. После войны Ремарк вернулся на родину, завершил учёбу и стал «запасным учителем». Его обязанности на то время – замена заболевшего педагога в сельских школах. Вскоре он, передав своих деревенских учеников на попечение коллег, стал перебиваться случайными заработками. Ремарк давал уроки игры на пианино, был инструктором в автошколе, работал приказчиком, бухгалтером и даже продавцом надгробий. Однако ни одна профессия его так и не привлекла, кроме того, пережитое на войне не давало покоя. Личная фронтовая биография Ремарка получилась очень короткой — всего пятьдесят дней, но этого оказалось достаточно, чтобы через одиннадцать лет родился роман «На западном фронте без перемен» — одно из самых пронзительных и трагических произведений о Первой мировой войне и «потерянном поколении».
В антивоенном романе рассказывается о том, что пережили и увидели на фронте солдат Пауль Боймер и его фронтовыми товарищами в Первой мировой войне. Ремарк использовал понятие «потерянное поколение» (как Эрнест Хемингуэй), чтобы описать молодых людей, которые из-за полученных ими на войне душевных травм, не в состоянии были устроиться в гражданской, сотрясаемой кризисами и инфляциями, жизни послевоенного западного мира.
Стоит обратить внимание и на эпиграф романа. В нём говорится, что книга никого не обвиняет, а просто рассказывает о поколении, погубленном войной. То есть, акцент делается на людях, выживших на страшной войне, но потерявших себя в мирной жизни. Саму же войну Ремарк изображает очень натуралистично, без её романтизации, что является противоположностью типичной националистической милитаристской литературе.
В. Кондратьев в своей статье «Перечитывая Ремарка» пишет о том, что наша страна во Второй мировой вела справедливую, освободительную войну, защищала от захватчика свою отчизну. Это было самим собой разумеющимся. А герои Ремарка сами являлись захватчиками и складывали свои головы на полях сражений за чуждые им интересы. Пауль Боймер на страницах романа, рассуждая о будущем, говорит, что у них не было планов, но были неясные идеалы. А под их влиянием всё (даже война) представлялось в романтическом, чуть ли не идеальном свете.
Герои Ремарка, охваченные воинственным воодушевлением, поначалу думали, что воюют за родину. И как можно было думать по-другому, если со школьной скамьи их воспитывали словами оболваненных наставников Кантореков? «Вы, конечно, тоже пойдёте вместе со всеми не так ли, друзья мои?» — спрашивали они. И друзья шли. «Ведь в то время все, даже родители, так легко бросались словом «трус»». Но «первый же артиллерийский обстрел раскрыл перед нами наше заблуждение, и под этим огнём рухнуло то мировоззрение, которое они нам прививали». После этого воевать стало намного труднее, потерян смысл войны, а противник, казавшийся врагом, перестал таким казаться. Вот, что говорит Пауль, убив в воронке печатника Жерара Дюваля: «Раньше ты был для меня лишь отвлеченным понятием <…> я помнил только о том, что у тебя есть оружие <…> Мы всегда слишком поздно прозреваем. Ах, если б нам почаще говорили, что вы такие же несчастные маленькие люди, как и мы, что вашим матерям так же страшно за своих сыновей, как и нашим, и что мы с вами одинаково боимся смерти, одинаково умираем и одинаково страдаем от боли!»
Враг – неконкретный человек, а обобщенный образ противника, с помощью которого раскрываются и вопросы совести и чести, и смысла войны. У Ремарка враг не показан ни безжалостным убийцей, ни варваром, ни злостным злодеем. Он – просто человек, такой же, как и все остальные люди. Он, как и немецкий солдат, не виноват в том, что началась война, не виноват он и в том, что должен убивать. Противники – это «какие-то люди», которых положено презирать, потому что те подписали несколько военных документов.
На протяжении всего романа автор сравнивает старшее и младшее поколения. Ремарк не случайно берет эти две категории, ведь они определяют две противоположности: старшее поколение – это дети мира, прошлого времени, где не было войны, младшее поколение – дети войны, не знающие о мирной жизни ничего. В романе Пауль говорит, что старшее поколение крепко связано с прошлым, у них есть почва под ногами, есть жены, дети, профессии и интересы. Такие прочные узы война не в состоянии разорвать. И в это же время есть молодое поколение, которое ничего не успело пережить и «пустить корни». «Для других, тех, кто постарше, война – это временный перерыв, они могут её мысленно перескочить. Нас же война подхватила и понесла, и мы не знаем, чем всё это кончится».
Отношение к войне у юных солдат вполне предсказуемо. В течение всего романа, Пауль и его друзья перемещаются по позициям, участвуют в многочисленных сражениях, роют окопы без отдыха и сна, делая все, чтобы война прекратилась как можно быстрее. Но в какой-то момент они чувствуют, что все, что происходит на поле боя, не закончится никогда – череде смертей, страданий не будет конца. Они осознают, что война – это игрушка в руках высших начальников, которые вмиг могут остановить убийство, а могут продолжать его до бесконечности.
Ремарк показал войну в её повседневности, превращающей людей в зверей. Они становятся бесчувственными мертвецами, которым «какой-то фокусник, какой-то злой волшебник вернул способность бегать и убивать». Писатель осуждает Первую мировую, явившую высшую меру презрения к человеческой жизни, нанёсшую неизмеримый урон человечности, приучившую человека быть равнодушным ко всему, привыкнуть к тому, к чему человек не должен привыкать, — к противоестественной смерти в расцвете сил. Человек в ситуации войны не имеет никакого статуса, имени, пола, это просто животное, у которого отсутствуют любые мысли, желания и чувства.
Но в романе Ремарка герои изо всех сил пытаются остаться людьми, даже на поле боя. Они шутят, играют в карты, устраивают шикарный ужин в разгромленной снарядами деревушке – и все это солдаты совершают не ради потехи, а ради того, чтобы сохранить человеческий облик в условиях животной войны. Хотя это совсем не просто. Они огрубели, их постоянными желаниями стали сытый желудок и удобная постель. «Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить? <…> Мы стали чёрствыми, и жалкими, и поверхностными, — мне кажется, что нам уже не возродиться». Но как могло быть по-другому? На войне не живут по учебникам… Только вот в мирное время знания о том, как правильно рыть окоп или ходить в разведку, никому не нужны. А других знаний двадцатилетние «старики» не имеют. Им сложно адаптироваться к мирной жизни, руководствуясь теми нравственными принципами, которые помогали им выживать на фронте. Они не верят, что мир когда-нибудь настанет и не знают, чем они будут заниматься в этом мире.
- Альберт, что бы ты сделал, если бы сейчас вдруг объявили мир?
- Мир? Этого вообще не может быть! – отрезает Кропп.
- Ну а всё же, — настаивает Мюллер, — ну, что бы ты стал делать?
- Дёрнул бы отсюда! – ворчит Кропп.
- Это ясно. А потом?
- Напился бы, — говорит Альберт.
- Не трепись, я с тобой серьёзно…
- И я тоже серьёзно, — говорит Альберт. – А что же прикажешь делать еще?
Действительно. Что прикажешь делать, если вместо того, чтобы переживать первую любовь, ты убиваешь? А из-под ногтей вычищаешь грязь только тогда, когда задумываешься? Герои Ремарка по окончанию войны хотят сделать что-то такое, что оправдает всё то, что они пережили, «чтобы знать, что ты не напрасно валялся здесь в грязи. <…> Только я ничего не могу придумать». С одной стороны, мир для человека, прошедшего войну – великая мечта, ради которой собственно он и сражается. Но с другой стороны, именно этот мир становится совсем чужим по сравнению с миром войны, который кажется родным спустя некоторое время, проведенное на фронте. «Этот ад кромешный, этот искромсанный кусок траншейной земли проник нам в самое нутро <…> он, осточертевший нам до рвоты, чуть ли не мил теперь, каким вздором это ни звучит, мил, как мучительная, страшная родина, с которой мы связаны навеки. <…> До мозга костей въелась в нас тоска, хоть зареви в голос…» — так будут размышлять герои Ремарка сразу после окончания войны в «Возвращении».
Такие люди либо разочаровываются в жизни, становятся «потерянными», «отвечают самоизоляцией, экспанизмом, стремлением разрушить своё одиночество посредством ухода в любовь, в вино»1, либо ожесточаются и ищут способы, как возродить могущество своей страны. (Все мы знаем судьбу Гитлера2 и Геринга3).
Мир жесток, он меняется и отталкивает от себя тех людей, которые пытаются вернуться в него. Такое настроение пронизывает все произведение Ремарка. Прошлое для героев романа нечто сказочное, далекое и недостижимое, возвратить его нельзя, как невозможно повернуть время вспять и избежать войны. Прошлое для солдата – это чужой мир, настоящее – это война, а будущее неизвестно и неопределенно. Друзьям Боймера и вовсе кажется, что никому из них не удастся возродиться теми, кем они были раньше. Один из героев, солдат Хайе, хочет остаться на службе и после окончания войны. В мире он был бедным и одиноким человеком, которого никто не уважал. Как солдат, он живет более счастливо – его кормят, одевают, обувают, у него есть друзья. А если кончится война, то жизнь будет еще лучше – «несколько часов в день будешь командовать новобранцами, а вечерами сидеть в баре и потягивать пиво». Такая жизнь нравится Хайе больше, чем тот мир, который ожидает его после войны.
Боймер убеждается в правильности слов Хайе только после своей поездки домой. Отпуск, проведенный с людьми, не побывшими на фронте, которые пытаются научить Пауля, «как лучше вести военные действия», укрепляет его мнение о том, что мир действительно уже не тот, да и сам Пауль изменился настолько, что не готов мириться с правилами нового мира. Да он и не может. Он сидит на диване в своей комнате, на своём диване, вокруг него все его книги, карандаши, ручки и чернильница – ничего не изменилось. «Вот так будет, если мне повезёт, если после войны я смогу вернуться сюда навсегда. Я буду точно так же сидеть здесь и разглядывать мою комнату и ждать. <…> Я сижу и жду. <…> Я хочу почувствовать, что мы с ней одно целое, и слушать её, чтобы возвращаясь на фронт, я знал: война сгинет без следа, смытая радостью возвращения домой, она минует, она не разъест нас, как ржавчина, у неё нет иной власти над нами, кроме чисто внешней!». И Пауль сидит и ждёт… ждёт. Вспоминает. Но ни за одну картину он не может зацепиться. Ничего нет. Он потерял дорогу к прошлому, стал изгнанником. Впоследствии, когда-нибудь позже, у него будет для этого много времени – целые годы. Так говорит сам Пауль. «Это тишина – причина того, что образы прошлого пробуждают не столько желания, сколько печаль, безмерную, неуемную тоску. Оно было, но больше не вернётся. Оно ушло, стало другим миром, с которым для нас всё покончено».
Герой Ремарка осознает, что те люди, которые раньше были его друзьями и приятелями, совсем чужие, они никогда не поймут, что он пережил. В то время, как они слушали передачи по радио о том, что немецкие фронты не несут потерь, Боймер и его товарищи оставляли на поле боя около половины своей роты. И если бы Пауль всё-таки вернулся с войны, эти же самые люди не понимали бы, почему он хочет тишины, почему он курит, хотя раньше никогда не курил, и почему в период разрухи, пытаясь хоть как-то выжить, ворует петухов у соседей.1 Каким образом молодые люди, воспитанные войной, кровью, насилием смогут адаптироваться к мирной жизни? Как они, юноши, для которых убийство человека стало обыденным делом, смогут завести семью, получить профессию, стать нормальными членами общества? Ведь всё, что они умеют, — «это играть в карты, сквернословить и воевать». «Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них». Они не будут нужны окружающим людям, больше того, они не будут нужны самим себе. Им будет безразлично, как будет протекать их жизнь. Внутреннее «я» каждого из солдат будет возвращаться к той настоящей жизни, которая была у него до войны. Кроме того, воспоминания о том времени никогда не покинут солдата, он всегда будет возрождать в своей памяти то, что происходило на войне. Он никогда не сможет забыть звук пулемета, боль ранений и смерть друзей.
«Я молод — мне двадцать лет, но все, что я видел в жизни, — это отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными муками. Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы продлить этот кошмар, и находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать его. И вместе со мной это видят все люди моего возраста, у нас и у них, во всем мире, это переживает все наше поколение. Что скажут наши отцы, если мы когда-нибудь поднимемся из могил и предстанем перед ними и потребуем отчета? Чего им ждать от нас, если мы доживем до того дня, когда не будет войны? Долгие годы мы занимались тем, что убивали. Это было нашим призванием, первым призванием в нашей жизни. Все, что мы знаем о жизни, — это смерть. Что же будет потом? И что станется с нами?». Вот оно отчаяние в своей наивысшей точке. И постоянный рефрен романа: «живы мы или уже нет?».
На страницах романа «На западном фронте без перемен» для Ремарка до конца не решен вопрос, как солдат, прошедший всю войну, сможет жить в реальном мире, и сможет ли жить вообще. Наверное, именно поэтому в финале его романа ни один из героев не остается в живых. Но тема потерянного поколения не закончилась для Ремарка на этом романе и на «Возвращении». Так в поздних романах автора, трагедия потери продолжилась в эмиграции, которая выпала на долю этого же поколения («Земля обетованная», «Тени в раю»1).
Первая мировая война стала первой глобальной трагедией XX столетия, она забрала жизни миллионов людей, а десятки миллионов сделала инвалидами. Ее трагедия еще и в том, что она разрушила души целого поколения. В своём романе Ремарк показал войну как бессмысленное, бесчеловечное предприятие. Ремарк изобразил трагедию поколения, вынужденного убивать себе подобных, чтобы выжить; трагедию окончательно разочаровавшегося в своих идеалах людей.
«На Западном фронте без перемен» — один из величайших романов мировой литературы. Главной целью Ремарка было показать ужасы войны и убедить будущие поколения не совершать подобных ошибок и не допустить такой катастрофы как Первая Мировая война. К сожалению, спустя всего десять лет после написания романа, в мире вспыхнула Вторая мировая война, унёсшая миллионы человеческих жизней. Будет ли Третья мировая? Зависит от нас.
На западном фронте без перемен
Разгар первой мировой войны. Германия уже воюет против Франции, России, Англии и Америки, Пауль Боймер, от лица которого ведется повествование, представляет своих однополчан. Здесь собрались школьники, крестьяне, рыбаки, ремесленники разных возрастов.
Рота потеряла почти половину состава и в девяти километрах от передовой отдыхает после встречи с английскими орудиями — «мясорубками».
Из-за потерь при обстреле им достаются двойные порции еды и курева. Солдаты отсыпаются, досыта едят, курят и играют в карты. Мюллер, Кропп и Пауль идут к своему раненому однокласснику. Они вчетвером попали в одну роту, уговоренные «задушевным голосом» классного наставника Канторека. Иозеф Бем не хотел идти на войну, но, опасаясь «отрезать для себя все пути», тоже записался добровольцем.
Он был убит одним из первых. От полученных ранений в глаза он не мог найти укрытие, потерял ориентир и был дострелян. А в письмe Кроппу их бывший наставник Канторек передает свои приветы, называя их «железными ребятами». Так тысячи Кантореков дурачат молодежь.
Другого своего одноклассника, Киммериха, ребята находят в полевом госпитале с ампутированной ногой. Мать Франца Киммериха просила Пауля присматривать за ним, «ведь он совсем ребенок». Но как это сделать на передовой? Одного взгляда на Франца достаточно, чтобы понять — он безнадежен. Пока Франц был без сознания, у него украли часы, любимые часы, полученные в подарок. Правда, остались отличные английские ботинки из кожи до колен, которые ему уже не нужны. Он умирает на глазах товарищей. Подавленные, они возвращаются в барак с ботинками Франца. По дороге с Кроппом случается истерика.
В бараке пополнение новобранцев. Убитые заменяются живыми. Один из новобранцев рассказывает, что их кормили одной брюквой. Добытчик Катчинский (он же Кат) кормит паренька фасолью с мясом. Кропп предлагает свой вариант ведения войны: пусть генералы сражаются сами, а победивший объявит свою страну победительницей. А так за них воюют другие, кто войну не начинал и кому она совершенно не нужна.
Рота с пополнением отправляется на саперные работы на передовую. Опытный Кат учит новобранцев, как распознавать выстрелы и разрывы и от них хорониться. Прислушиваясь к «смутному гулу фронта», он предполагает, что ночью «им дадут прикурить».
Пауль размышляет о поведении солдат на передовой, о том, как они все инстинктивно связаны с землей, в которую хочется вжаться, когда свистят снаряды. Солдату она представляется «безмолвной, надежной заступницей, стоном и криком он поверяет ей свой страх и свою боль, и она принимает их… в те минуты, когда он приникает к ней, долго и крепко сжимая её в своих объятиях, когда под огнем страх смерти заставляет его глубоко зарыться в нее лицом и всем своим телом, она — его единственный Друг, брат, его мать».
Как и предвидел Кат, обстрел высочайшей плотности. Хлопки химических снарядов. Гонги и металлические трещетки возвещают: «Газ, Газ!» Вся надежда на герметичность маски. «Мягкая медуза» заполняет все воронки. Надо выбираться наверх, но там обстрел.
Ребята подсчитывают, сколько их осталось из класса. Семь убитых, один в сумасшедшем доме, четверо ранены — выходит восемь. Передышка. Прикрепляют над свечкой крышку от ваксы и сбрасывают туда вшей и за этим занятием размышляют о том, чем бы каждый занялся, если бы не война. В часть прибывает главный их истязатель на учениях Химмельштос — бывший почтальон. У каждого на него есть зуб, но они ещё не решили, как ему отомстить.
Готовится наступление. У школы уложены в два яруса гробы, пахнущие смолой. В окопах развелись трупные крысы, и с ними никак не справиться. Из-за обстрела невозможно доставить питание солдатам. У новобранца припадок. Он рвется выскочить из блиндажа. Атака французов — и их оттесняют на запасной рубеж. Контратака — и ребята возвращаются с трофеями в виде консервов и выпивки. Непрерывные взаимные обстрелы. Убитых укладывают в большую воронку, где они лежат уже в три слоя. Все «обессилели и отупели». Химмельштос прячется в окопе. Пауль заставляет его идти в атаку.
От роты в 150 человек осталось только 32. Их отводят в тыл дальше, чем обычно. Кошмары фронта сглаживают иронией… Про умершего говорят, что он «прищурил задницу». В том же тоне и о другом. Это спасает от помешательства.
Пауля вызывают в канцелярию и выдают отпускное свидетельство и проездные документы. Он с волнением рассматривает из окна вагона «пограничные столбы своей юности». Вот и его дом. Мать лежит больная. В их семье не принято высказывать чувства, и её слова «дорогой мой мальчик» говорят о многом. Отец мечтает показать сына в мундире своим друзьям, но Паулю ни с кем не хочется говорить о войне. Он ищет уединения в тихих уголках ресторанчиков за кружкой пива или в своей комнате, где все знакомо до мелочей. Учитель немецкого зазывает его в пивную. Там знакомые патриотически настроенные педагоги браво рассуждают, как «поколотить француза». Угощают его пивом и сигарами, а заодно строят планы о захвате Бельгии, угольных районов Франции и больших кусков России. Пауль идет в казармы, где два года назад их муштровали. Его одноклассник Миттельштед, после лазарета направленный сюда, сообщает новость: Канторек взят в ополченцы. Кадровый военный муштрует классного наставника по его же схеме. Пауль идет к матери Киммериха и рассказывает ей о мгновенной смерти её сына от ранения в сердце. Рассказ его так убедителен, что она верит. И снова казармы, где их муштровали. Рядом большой лагерь русских военнопленных. Пауль стоит на посту у лагеря русских. Он размышляет, глядя на этих людей с «детскими лицами и бородами апостолов», о том, кто превратил простых людей во врагов и убийц. Он ломает сигареты и по половинке, через сетку, передает их русским. Они каждый день хоронят умерших и поют панихиды. Пауля отправляют в его часть, где он встречает старых друзей. Неделю их гоняют по плацу. Выдают новую форму по случаю приезда кайзера. Впечатления на солдат кайзер не производит. Вновь разгораются споры о том, кто начинает войны и зачем они нужны. Взять французского работягу, зачем ему нападать на нас! Это всё власти придумывают. Ходят слухи, что их отправят в Россию, но их шлют в самое пекло, на передовую. Ребята идут в разведку. Ночь, ракеты, стрельба. Пауль заблудился и не знает, в какой стороне их окопы. День Пауль пережидает в воронке — в воде и грязи, — притворившись мертвым. Пистолет он потерял и готовит нож на случай рукопашной. В его воронку сваливается заблудившийся французский солдат. Пауль бросается на него с ножом… С наступлением ночи Пауль возвращается в свои окопы. Он потрясен — впервые он убил человека, который, в сущности, ему ничего не сделал. Солдат посылают охранять продовольственный склад. Шесть человек из их отделения остались живы: Кат, Альберт, Мюллер, Тьяден, Леер, Детерлинг — все здесь. Они находят в деревне самый надежный бетонированный подвал. Из домов убежавших жителей притаскивают матрацы и даже кровать из красного дерева с балдахином из голубого шелка с кружевами и перинами. Солдатский зад порой не прочь понежиться на мягком. Пауль с Катом отправляются в разведку по деревне. Она под плотным артиллерийским обстрелом. Они находят в сарае двух резвящихся поросят. Готовится большое угощенье. Деревня горит от обстрелов, и склад полуразрушен. Теперь можно из него тащить все что попало. Этим пользуются и охранники и проезжающие шоферы. Пир во время чумы. Через месяц масленица закончилась и их опять везут на передовую. Походную колонну обстреливают. Альберт и Пауль попадают в кёльнский монастырский лазарет. Постоянно привозят раненых и увозят умерших. Альберту ампутируют ногу до самого верха. Пауль после выздоровления снова на передовой. Положение безнадежно. Американские, английские и французские полки наступают на извоевавшихся немцев. Мюллер убит осветительной ракетой. Ката, раненного в голень, Пауль на спине выносит из-под обстрела, но во время перебежек Ката ранит в шею осколком и он умирает. Пауль остается последним из одноклассников, ушедших на войну. Все говорят о скором перемирии. Пауля убили в октябре 1918 г. Тогда было тихо и военные сводки были кратки: «На Западном фронте без перемен».
Крупнейшими писателями «потерянного поколения» стали Р.Олдингтон, Э. Хемингуэй, У. Фолкнер, Э.М. Ремарк и др.
Роман «На Западном фронте без перемен» был написан Ремарком в 1929 году, в тот самый год, когда для Европы начинался период Великой Депрессии. Книга имела огромный успех, в первую очередь благодаря небывалой реалистичности описанных событий.
В романе Ремарка рассказывается о страшной исторической трагедии XX века – Первой Мировой войне. Рассказать о ней пытались многие писатели, но лишь немногие сумели передать те настроения, которые действительно были близки человеку, который пережил это ужасное время. Ремарку это удалось, потому что он участвовал в военных действиях, которые описывал.
«С ноября 1916 года 18-летний Эрих Мария Ремарк стал добровольцем в батальоне запаса 78-го пехотного полка 1-го рекрут-депо. С января 1918 года его назначили на Западный фронт во 2-ую гвардейскую резервную дивизию. Почти год он провел на передовой во Франции и Фландрии, получил пять ранений, после одного из которых только чудом остался жив»1. После войны Ремарк вернулся на родину, завершил учёбу и стал «запасным учителем». Его обязанности на то время – замена заболевшего педагога в сельских школах. Вскоре он, передав своих деревенских учеников на попечение коллег, стал перебиваться случайными заработками. Ремарк давал уроки игры на пианино, был инструктором в автошколе, работал приказчиком, бухгалтером и даже продавцом надгробий. Однако ни одна профессия его так и не привлекла, кроме того, пережитое на войне не давало покоя. Личная фронтовая биография Ремарка получилась очень короткой — всего пятьдесят дней, но этого оказалось достаточно, чтобы через одиннадцать лет родился роман «На западном фронте без перемен» — одно из самых пронзительных и трагических произведений о Первой мировой войне и «потерянном поколении».
В антивоенном романе рассказывается о том, что пережили и увидели на фронте солдат Пауль Боймер и его фронтовыми товарищами в Первой мировой войне. Ремарк использовал понятие «потерянное поколение» (как Эрнест Хемингуэй), чтобы описать молодых людей, которые из-за полученных ими на войне душевных травм, не в состоянии были устроиться в гражданской, сотрясаемой кризисами и инфляциями, жизни послевоенного западного мира.
Стоит обратить внимание и на эпиграф романа. В нём говорится, что книга никого не обвиняет, а просто рассказывает о поколении, погубленном войной. То есть, акцент делается на людях, выживших на страшной войне, но потерявших себя в мирной жизни. Саму же войну Ремарк изображает очень натуралистично, без её романтизации, что является противоположностью типичной националистической милитаристской литературе.
В. Кондратьев в своей статье «Перечитывая Ремарка» пишет о том, что наша страна во Второй мировой вела справедливую, освободительную войну, защищала от захватчика свою отчизну. Это было самим собой разумеющимся. А герои Ремарка сами являлись захватчиками и складывали свои головы на полях сражений за чуждые им интересы. Пауль Боймер на страницах романа, рассуждая о будущем, говорит, что у них не было планов, но были неясные идеалы. А под их влиянием всё (даже война) представлялось в романтическом, чуть ли не идеальном свете.
Герои Ремарка, охваченные воинственным воодушевлением, поначалу думали, что воюют за родину. И как можно было думать по-другому, если со школьной скамьи их воспитывали словами оболваненных наставников Кантореков? «Вы, конечно, тоже пойдёте вместе со всеми не так ли, друзья мои?» — спрашивали они. И друзья шли. «Ведь в то время все, даже родители, так легко бросались словом «трус»». Но «первый же артиллерийский обстрел раскрыл перед нами наше заблуждение, и под этим огнём рухнуло то мировоззрение, которое они нам прививали». После этого воевать стало намного труднее, потерян смысл войны, а противник, казавшийся врагом, перестал таким казаться. Вот, что говорит Пауль, убив в воронке печатника Жерара Дюваля: «Раньше ты был для меня лишь отвлеченным понятием <…> я помнил только о том, что у тебя есть оружие <…> Мы всегда слишком поздно прозреваем. Ах, если б нам почаще говорили, что вы такие же несчастные маленькие люди, как и мы, что вашим матерям так же страшно за своих сыновей, как и нашим, и что мы с вами одинаково боимся смерти, одинаково умираем и одинаково страдаем от боли!»
Враг – неконкретный человек, а обобщенный образ противника, с помощью которого раскрываются и вопросы совести и чести, и смысла войны. У Ремарка враг не показан ни безжалостным убийцей, ни варваром, ни злостным злодеем. Он – просто человек, такой же, как и все остальные люди. Он, как и немецкий солдат, не виноват в том, что началась война, не виноват он и в том, что должен убивать. Противники – это «какие-то люди», которых положено презирать, потому что те подписали несколько военных документов.
На протяжении всего романа автор сравнивает старшее и младшее поколения. Ремарк не случайно берет эти две категории, ведь они определяют две противоположности: старшее поколение – это дети мира, прошлого времени, где не было войны, младшее поколение – дети войны, не знающие о мирной жизни ничего. В романе Пауль говорит, что старшее поколение крепко связано с прошлым, у них есть почва под ногами, есть жены, дети, профессии и интересы. Такие прочные узы война не в состоянии разорвать. И в это же время есть молодое поколение, которое ничего не успело пережить и «пустить корни». «Для других, тех, кто постарше, война – это временный перерыв, они могут её мысленно перескочить. Нас же война подхватила и понесла, и мы не знаем, чем всё это кончится».
Отношение к войне у юных солдат вполне предсказуемо. В течение всего романа, Пауль и его друзья перемещаются по позициям, участвуют в многочисленных сражениях, роют окопы без отдыха и сна, делая все, чтобы война прекратилась как можно быстрее. Но в какой-то момент они чувствуют, что все, что происходит на поле боя, не закончится никогда – череде смертей, страданий не будет конца. Они осознают, что война – это игрушка в руках высших начальников, которые вмиг могут остановить убийство, а могут продолжать его до бесконечности.
Ремарк показал войну в её повседневности, превращающей людей в зверей. Они становятся бесчувственными мертвецами, которым «какой-то фокусник, какой-то злой волшебник вернул способность бегать и убивать». Писатель осуждает Первую мировую, явившую высшую меру презрения к человеческой жизни, нанёсшую неизмеримый урон человечности, приучившую человека быть равнодушным ко всему, привыкнуть к тому, к чему человек не должен привыкать, — к противоестественной смерти в расцвете сил. Человек в ситуации войны не имеет никакого статуса, имени, пола, это просто животное, у которого отсутствуют любые мысли, желания и чувства.
Но в романе Ремарка герои изо всех сил пытаются остаться людьми, даже на поле боя. Они шутят, играют в карты, устраивают шикарный ужин в разгромленной снарядами деревушке – и все это солдаты совершают не ради потехи, а ради того, чтобы сохранить человеческий облик в условиях животной войны. Хотя это совсем не просто. Они огрубели, их постоянными желаниями стали сытый желудок и удобная постель. «Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить? <…> Мы стали чёрствыми, и жалкими, и поверхностными, — мне кажется, что нам уже не возродиться». Но как могло быть по-другому? На войне не живут по учебникам… Только вот в мирное время знания о том, как правильно рыть окоп или ходить в разведку, никому не нужны. А других знаний двадцатилетние «старики» не имеют. Им сложно адаптироваться к мирной жизни, руководствуясь теми нравственными принципами, которые помогали им выживать на фронте. Они не верят, что мир когда-нибудь настанет и не знают, чем они будут заниматься в этом мире.
- Альберт, что бы ты сделал, если бы сейчас вдруг объявили мир?
- Мир? Этого вообще не может быть! – отрезает Кропп.
- Ну а всё же, — настаивает Мюллер, — ну, что бы ты стал делать?
- Дёрнул бы отсюда! – ворчит Кропп.
- Это ясно. А потом?
- Напился бы, — говорит Альберт.
- Не трепись, я с тобой серьёзно…
- И я тоже серьёзно, — говорит Альберт. – А что же прикажешь делать еще?
Действительно. Что прикажешь делать, если вместо того, чтобы переживать первую любовь, ты убиваешь? А из-под ногтей вычищаешь грязь только тогда, когда задумываешься? Герои Ремарка по окончанию войны хотят сделать что-то такое, что оправдает всё то, что они пережили, «чтобы знать, что ты не напрасно валялся здесь в грязи. <…> Только я ничего не могу придумать». С одной стороны, мир для человека, прошедшего войну – великая мечта, ради которой собственно он и сражается. Но с другой стороны, именно этот мир становится совсем чужим по сравнению с миром войны, который кажется родным спустя некоторое время, проведенное на фронте. «Этот ад кромешный, этот искромсанный кусок траншейной земли проник нам в самое нутро <…> он, осточертевший нам до рвоты, чуть ли не мил теперь, каким вздором это ни звучит, мил, как мучительная, страшная родина, с которой мы связаны навеки. <…> До мозга костей въелась в нас тоска, хоть зареви в голос…» — так будут размышлять герои Ремарка сразу после окончания войны в «Возвращении».
Такие люди либо разочаровываются в жизни, становятся «потерянными», «отвечают самоизоляцией, экспанизмом, стремлением разрушить своё одиночество посредством ухода в любовь, в вино»1, либо ожесточаются и ищут способы, как возродить могущество своей страны. (Все мы знаем судьбу Гитлера2 и Геринга3).
Мир жесток, он меняется и отталкивает от себя тех людей, которые пытаются вернуться в него. Такое настроение пронизывает все произведение Ремарка. Прошлое для героев романа нечто сказочное, далекое и недостижимое, возвратить его нельзя, как невозможно повернуть время вспять и избежать войны. Прошлое для солдата – это чужой мир, настоящее – это война, а будущее неизвестно и неопределенно. Друзьям Боймера и вовсе кажется, что никому из них не удастся возродиться теми, кем они были раньше. Один из героев, солдат Хайе, хочет остаться на службе и после окончания войны. В мире он был бедным и одиноким человеком, которого никто не уважал. Как солдат, он живет более счастливо – его кормят, одевают, обувают, у него есть друзья. А если кончится война, то жизнь будет еще лучше – «несколько часов в день будешь командовать новобранцами, а вечерами сидеть в баре и потягивать пиво». Такая жизнь нравится Хайе больше, чем тот мир, который ожидает его после войны.
Боймер убеждается в правильности слов Хайе только после своей поездки домой. Отпуск, проведенный с людьми, не побывшими на фронте, которые пытаются научить Пауля, «как лучше вести военные действия», укрепляет его мнение о том, что мир действительно уже не тот, да и сам Пауль изменился настолько, что не готов мириться с правилами нового мира. Да он и не может. Он сидит на диване в своей комнате, на своём диване, вокруг него все его книги, карандаши, ручки и чернильница – ничего не изменилось. «Вот так будет, если мне повезёт, если после войны я смогу вернуться сюда навсегда. Я буду точно так же сидеть здесь и разглядывать мою комнату и ждать. <…> Я сижу и жду. <…> Я хочу почувствовать, что мы с ней одно целое, и слушать её, чтобы возвращаясь на фронт, я знал: война сгинет без следа, смытая радостью возвращения домой, она минует, она не разъест нас, как ржавчина, у неё нет иной власти над нами, кроме чисто внешней!». И Пауль сидит и ждёт… ждёт. Вспоминает. Но ни за одну картину он не может зацепиться. Ничего нет. Он потерял дорогу к прошлому, стал изгнанником. Впоследствии, когда-нибудь позже, у него будет для этого много времени – целые годы. Так говорит сам Пауль. «Это тишина – причина того, что образы прошлого пробуждают не столько желания, сколько печаль, безмерную, неуемную тоску. Оно было, но больше не вернётся. Оно ушло, стало другим миром, с которым для нас всё покончено».
Герой Ремарка осознает, что те люди, которые раньше были его друзьями и приятелями, совсем чужие, они никогда не поймут, что он пережил. В то время, как они слушали передачи по радио о том, что немецкие фронты не несут потерь, Боймер и его товарищи оставляли на поле боя около половины своей роты. И если бы Пауль всё-таки вернулся с войны, эти же самые люди не понимали бы, почему он хочет тишины, почему он курит, хотя раньше никогда не курил, и почему в период разрухи, пытаясь хоть как-то выжить, ворует петухов у соседей.1 Каким образом молодые люди, воспитанные войной, кровью, насилием смогут адаптироваться к мирной жизни? Как они, юноши, для которых убийство человека стало обыденным делом, смогут завести семью, получить профессию, стать нормальными членами общества? Ведь всё, что они умеют, — «это играть в карты, сквернословить и воевать». «Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них». Они не будут нужны окружающим людям, больше того, они не будут нужны самим себе. Им будет безразлично, как будет протекать их жизнь. Внутреннее «я» каждого из солдат будет возвращаться к той настоящей жизни, которая была у него до войны. Кроме того, воспоминания о том времени никогда не покинут солдата, он всегда будет возрождать в своей памяти то, что происходило на войне. Он никогда не сможет забыть звук пулемета, боль ранений и смерть друзей.
«Я молод — мне двадцать лет, но все, что я видел в жизни, — это отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными муками. Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы продлить этот кошмар, и находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать его. И вместе со мной это видят все люди моего возраста, у нас и у них, во всем мире, это переживает все наше поколение. Что скажут наши отцы, если мы когда-нибудь поднимемся из могил и предстанем перед ними и потребуем отчета? Чего им ждать от нас, если мы доживем до того дня, когда не будет войны? Долгие годы мы занимались тем, что убивали. Это было нашим призванием, первым призванием в нашей жизни. Все, что мы знаем о жизни, — это смерть. Что же будет потом? И что станется с нами?». Вот оно отчаяние в своей наивысшей точке. И постоянный рефрен романа: «живы мы или уже нет?».
На страницах романа «На западном фронте без перемен» для Ремарка до конца не решен вопрос, как солдат, прошедший всю войну, сможет жить в реальном мире, и сможет ли жить вообще. Наверное, именно поэтому в финале его романа ни один из героев не остается в живых. Но тема потерянного поколения не закончилась для Ремарка на этом романе и на «Возвращении». Так в поздних романах автора, трагедия потери продолжилась в эмиграции, которая выпала на долю этого же поколения («Земля обетованная», «Тени в раю»1).
Первая мировая война стала первой глобальной трагедией XX столетия, она забрала жизни миллионов людей, а десятки миллионов сделала инвалидами. Ее трагедия еще и в том, что она разрушила души целого поколения. В своём романе Ремарк показал войну как бессмысленное, бесчеловечное предприятие. Ремарк изобразил трагедию поколения, вынужденного убивать себе подобных, чтобы выжить; трагедию окончательно разочаровавшегося в своих идеалах людей.
«На Западном фронте без перемен» — один из величайших романов мировой литературы. Главной целью Ремарка было показать ужасы войны и убедить будущие поколения не совершать подобных ошибок и не допустить такой катастрофы как Первая Мировая война. К сожалению, спустя всего десять лет после написания романа, в мире вспыхнула Вторая мировая война, унёсшая миллионы человеческих жизней. Будет ли Третья мировая? Зависит от нас.
На западном фронте без перемен
Разгар первой мировой войны. Германия уже воюет против Франции, России, Англии и Америки, Пауль Боймер, от лица которого ведется повествование, представляет своих однополчан. Здесь собрались школьники, крестьяне, рыбаки, ремесленники разных возрастов.
Рота потеряла почти половину состава и в девяти километрах от передовой отдыхает после встречи с английскими орудиями — «мясорубками».
Из-за потерь при обстреле им достаются двойные порции еды и курева. Солдаты отсыпаются, досыта едят, курят и играют в карты. Мюллер, Кропп и Пауль идут к своему раненому однокласснику. Они вчетвером попали в одну роту, уговоренные «задушевным голосом» классного наставника Канторека. Иозеф Бем не хотел идти на войну, но, опасаясь «отрезать для себя все пути», тоже записался добровольцем.
Он был убит одним из первых. От полученных ранений в глаза он не мог найти укрытие, потерял ориентир и был дострелян. А в письмe Кроппу их бывший наставник Канторек передает свои приветы, называя их «железными ребятами». Так тысячи Кантореков дурачат молодежь.
Другого своего одноклассника, Киммериха, ребята находят в полевом госпитале с ампутированной ногой. Мать Франца Киммериха просила Пауля присматривать за ним, «ведь он совсем ребенок». Но как это сделать на передовой? Одного взгляда на Франца достаточно, чтобы понять — он безнадежен. Пока Франц был без сознания, у него украли часы, любимые часы, полученные в подарок. Правда, остались отличные английские ботинки из кожи до колен, которые ему уже не нужны. Он умирает на глазах товарищей. Подавленные, они возвращаются в барак с ботинками Франца. По дороге с Кроппом случается истерика.
В бараке пополнение новобранцев. Убитые заменяются живыми. Один из новобранцев рассказывает, что их кормили одной брюквой. Добытчик Катчинский (он же Кат) кормит паренька фасолью с мясом. Кропп предлагает свой вариант ведения войны: пусть генералы сражаются сами, а победивший объявит свою страну победительницей. А так за них воюют другие, кто войну не начинал и кому она совершенно не нужна.
Рота с пополнением отправляется на саперные работы на передовую. Опытный Кат учит новобранцев, как распознавать выстрелы и разрывы и от них хорониться. Прислушиваясь к «смутному гулу фронта», он предполагает, что ночью «им дадут прикурить».
Пауль размышляет о поведении солдат на передовой, о том, как они все инстинктивно связаны с землей, в которую хочется вжаться, когда свистят снаряды. Солдату она представляется «безмолвной, надежной заступницей, стоном и криком он поверяет ей свой страх и свою боль, и она принимает их… в те минуты, когда он приникает к ней, долго и крепко сжимая её в своих объятиях, когда под огнем страх смерти заставляет его глубоко зарыться в нее лицом и всем своим телом, она — его единственный Друг, брат, его мать».
Как и предвидел Кат, обстрел высочайшей плотности. Хлопки химических снарядов. Гонги и металлические трещетки возвещают: «Газ, Газ!» Вся надежда на герметичность маски. «Мягкая медуза» заполняет все воронки. Надо выбираться наверх, но там обстрел.
Ребята подсчитывают, сколько их осталось из класса. Семь убитых, один в сумасшедшем доме, четверо ранены — выходит восемь. Передышка. Прикрепляют над свечкой крышку от ваксы и сбрасывают туда вшей и за этим занятием размышляют о том, чем бы каждый занялся, если бы не война. В часть прибывает главный их истязатель на учениях Химмельштос — бывший почтальон. У каждого на него есть зуб, но они ещё не решили, как ему отомстить.
Готовится наступление. У школы уложены в два яруса гробы, пахнущие смолой. В окопах развелись трупные крысы, и с ними никак не справиться. Из-за обстрела невозможно доставить питание солдатам. У новобранца припадок. Он рвется выскочить из блиндажа. Атака французов — и их оттесняют на запасной рубеж. Контратака — и ребята возвращаются с трофеями в виде консервов и выпивки. Непрерывные взаимные обстрелы. Убитых укладывают в большую воронку, где они лежат уже в три слоя. Все «обессилели и отупели». Химмельштос прячется в окопе. Пауль заставляет его идти в атаку.
От роты в 150 человек осталось только 32. Их отводят в тыл дальше, чем обычно. Кошмары фронта сглаживают иронией… Про умершего говорят, что он «прищурил задницу». В том же тоне и о другом. Это спасает от помешательства.
Пауля вызывают в канцелярию и выдают отпускное свидетельство и проездные документы. Он с волнением рассматривает из окна вагона «пограничные столбы своей юности». Вот и его дом. Мать лежит больная. В их семье не принято высказывать чувства, и её слова «дорогой мой мальчик» говорят о многом. Отец мечтает показать сына в мундире своим друзьям, но Паулю ни с кем не хочется говорить о войне. Он ищет уединения в тихих уголках ресторанчиков за кружкой пива или в своей комнате, где все знакомо до мелочей. Учитель немецкого зазывает его в пивную. Там знакомые патриотически настроенные педагоги браво рассуждают, как «поколотить француза». Угощают его пивом и сигарами, а заодно строят планы о захвате Бельгии, угольных районов Франции и больших кусков России. Пауль идет в казармы, где два года назад их муштровали. Его одноклассник Миттельштед, после лазарета направленный сюда, сообщает новость: Канторек взят в ополченцы. Кадровый военный муштрует классного наставника по его же схеме. Пауль идет к матери Киммериха и рассказывает ей о мгновенной смерти её сына от ранения в сердце. Рассказ его так убедителен, что она верит. И снова казармы, где их муштровали. Рядом большой лагерь русских военнопленных. Пауль стоит на посту у лагеря русских. Он размышляет, глядя на этих людей с «детскими лицами и бородами апостолов», о том, кто превратил простых людей во врагов и убийц. Он ломает сигареты и по половинке, через сетку, передает их русским. Они каждый день хоронят умерших и поют панихиды. Пауля отправляют в его часть, где он встречает старых друзей. Неделю их гоняют по плацу. Выдают новую форму по случаю приезда кайзера. Впечатления на солдат кайзер не производит. Вновь разгораются споры о том, кто начинает войны и зачем они нужны. Взять французского работягу, зачем ему нападать на нас! Это всё власти придумывают. Ходят слухи, что их отправят в Россию, но их шлют в самое пекло, на передовую. Ребята идут в разведку. Ночь, ракеты, стрельба. Пауль заблудился и не знает, в какой стороне их окопы. День Пауль пережидает в воронке — в воде и грязи, — притворившись мертвым. Пистолет он потерял и готовит нож на случай рукопашной. В его воронку сваливается заблудившийся французский солдат. Пауль бросается на него с ножом… С наступлением ночи Пауль возвращается в свои окопы. Он потрясен — впервые он убил человека, который, в сущности, ему ничего не сделал. Солдат посылают охранять продовольственный склад. Шесть человек из их отделения остались живы: Кат, Альберт, Мюллер, Тьяден, Леер, Детерлинг — все здесь. Они находят в деревне самый надежный бетонированный подвал. Из домов убежавших жителей притаскивают матрацы и даже кровать из красного дерева с балдахином из голубого шелка с кружевами и перинами. Солдатский зад порой не прочь понежиться на мягком. Пауль с Катом отправляются в разведку по деревне. Она под плотным артиллерийским обстрелом. Они находят в сарае двух резвящихся поросят. Готовится большое угощенье. Деревня горит от обстрелов, и склад полуразрушен. Теперь можно из него тащить все что попало. Этим пользуются и охранники и проезжающие шоферы. Пир во время чумы. Через месяц масленица закончилась и их опять везут на передовую. Походную колонну обстреливают. Альберт и Пауль попадают в кёльнский монастырский лазарет. Постоянно привозят раненых и увозят умерших. Альберту ампутируют ногу до самого верха. Пауль после выздоровления снова на передовой. Положение безнадежно. Американские, английские и французские полки наступают на извоевавшихся немцев. Мюллер убит осветительной ракетой. Ката, раненного в голень, Пауль на спине выносит из-под обстрела, но во время перебежек Ката ранит в шею осколком и он умирает. Пауль остается последним из одноклассников, ушедших на войну. Все говорят о скором перемирии. Пауля убили в октябре 1918 г. Тогда было тихо и военные сводки были кратки: «На Западном фронте без перемен».
очень хорошее описание книги, но очень тяжелое...
ОтветитьУдалить